Развитие исторической науки показывает недостаточность логических инструментов для понимания сущности и природы трансформации идеологической сферы кочевого общества, которое представляет собой сложные и внутренне структурированные системы, что ставит перед исследователями неоднозначные задачи по изучению и реконструкции сложного комплекса взаимоотношений. Современная историография обращает особое внимание на постоянные процессы изменений в социально-политической структуре кочевых объединений, которое сопровождалось разрушением традиционных социальных институтов и появлением новых.Актуализация в современной исторической науке таких пластов как политико-правовая система и роль харизматической личности, и конструирование  на их основе новых исторических методов позволяет представить целостную модель сложного процесса развития кочевой государственности.В словаре исторических терминов харизма -  это (греч. charisma - милость - божественный дар), исключительная одаренность; харизматическийлидер - человек, наделенный в глазах его последователей авторитетом; харизма основана на исключительных качествах его личности - мудрости, героизме, "святости". Как определяет один из лучших методологов исторической науки И.Н. Ионов: "Для подкрепления ценностей цивилизации прибегали к мифологическим моделям культуры, при этом создавались утопии, вначале сильные, как у Платона, Ксенофонта, Т. Мора и Ф. Бэкона, а затем все более слабые…"(Ионов, 2007: 3 ).

Период формирования "кочевых империй" отличался резкими, находящимися в состоянии непрекращающегося процесса, изменениями в социально-политической структуре, сопровождаемой разрушением традиционных социальных институтов. Учитывая динамичность политических процессов в номадных образованиях, соотношение подсистем было неустойчивым и подвижным. Выдающийся ученый К. Иностранцев в своем труде "Хунну и гунны" отмечал: "…три великие кочевые империи: Хунну, Ту-гю и монголов являлись пестрой смесью различных племен и родов, под верховенством одного рода. …Когда мы хотим узнать происхождение, какого-нибудь кочевого народа, то это значит, что нам необходимо определить, к какой группе племен или даже расе принадлежала династия, а с нею и ядро народа. Поэтому нам нужно по возможности определить, каково было происхождение того племени или рода, которое уже давно было известно в Китае и с течением времени усилилось настолько, что образовало могущественную  кочевую империю"(Иностранцев, 1926: 92 ). Исследователь четко указывает на необходимость идентификационного подхода  и реконструкции этнического, социального и политических пластов внутренней структуры кочевого общества. Востоковед В.В. Бартольд  полагал, что степное лидерство могло основываться на выборе самих кочевников, сделанном политическими силами внутри кочевого общества. Выборы были дополнением к системе насилия в любом кочевом обществе, потому что набирающие силу лидеры притягивали своими военными и грабительскими успехами добровольных сподвижников ( Бартольд, 1963 : Т 1).

Анализируя систему власти и управления в кочевой среде современный российский исследователь В.В.Трепавлов, приходит к заключению: «Высшие посты в кочевых государствах (каганы, ханы-правители уделов, верховное военное командование) обычно представлялись людям, принадлежавшим к одному правящему клану: Люаньди у хуннов, Ашина у древних тюрок, Яглакар у уйгуров, Елюй у киданей и т.д. соответственно вся держава расценивалась как достояние данного рода, и остальные роды и племена, включенные в нее, считались подданными клана-гегемона» ( Трепалов, 1993: 102). Антрополог Т. Дж. Барфилд исследуя политическую организацию Монгольской империи, отмечал: «Чингис хан создал степную империю путем организации своей собственной партии, не полагаясь на лояльность племен. Чингис хан пытался создать институализированное государство, в котором не действовали бы конфедеративные принципы»( Барфильд, 2009: 294.).

Современные исследовательские парадигмы, проводя реконструкцию "степных империй" подводят к выводу, что для создания империи были необходимы два важных  средства. Первое из них было структурным, а второе – идеологическим.  Структурным средством была десятичная военная организация, которую степные правители использовали, и это являлось мощным оружием в руках степного правителя, и значительно усиливало его власть. Идеологическим средством усиления контроля хана была вера в Тенгри – бога кочевников. В современной историографии прослеживается идея всемирного верховного бога и содержит в себе возможность единой универсальной сферы на земле вероятность того, что верховный бог может назначать единого правителя для установления своего правления над всей этой универсальной сферой. В общеисторическом, глобальном ракурсе она сформулирована Л.Е. Куббелем и заключается в "общей тенденции…в сторону разделения и появления специализированных носителей отдельных видов власти", в данном случае военно-административной и сакрально-жреческой. Автор обозначил три основные первичные ветви разделения власти – жрец, военачальник и вождь.Причина появления указанной тенденции видится в усложнении социальных структур, невозможности для одного харизматического предводителя в полной мере осуществлять все функции управления. Специализация власти, таким образом, оказывалась тем глубже, чем более развитыми и структурированными оказывалось общество. …Но в таком раннесоциальном мире, как кочевой, этот процесс, как правило, тормозился в самом начале" ( Барфилд, 2009: 302-303.).

Причину в появлении указанной тенденции В.В. Трепавлов видит в усложнении социальных структур, невозможности для одного харизматического предводителя в полной мере осуществлять все функции управления и специализация власти, таким образом, оказывалась тем глубже, чем более развитыми и структурированными оказывалось общество. Исследователь выявляет сложный, и неоднозначный  характер процесса, который изначально происходил в кровнородственном коллективе, а завершался в государстве. Дифференциацию кочевого общества, к военной знати (вождям и старшим дружинникам) отходила военная и управленческая сфера деятельности, за шаманством (жречеством), сформировавшихся из хранителей родовых культов, числились идеологические полномочия (Базаров, 2004)

Другой методологический подход предлагает Крадин Н.Н., так исходя из его исследовательской парадигмы вожди племен были инкорпорированы в десятичную военную иерархию, однако во внутренней политике они были в известной степени независимы от центра. Автономность племен зиждилась на: 1. Хозяйственной самостоятельности; 2. Нестабильности главных источников доходов (грабительские войны, перераспределение дани и других внешних поступлений, внешняя торговля); 3. Всеобщем вооружении, ограничивавшем возможности политического давления сверху; 4. Возможности откочевки, дезертирства недовольных политикой центра племенных группировок под покровительством земледельческой знати или восстания с целью свержения неугодного правителя. Определенную роль в институализации власти правителей кочевых обществ играли выполняемые ими функции священных посредников между социумом и Небом (Тенги), которые обеспечивали покровительство и благоприятствование со стороны потусторонних сил. Согласно религиозным представлениям номадов, правитель степного общества (шаньюй, каган, хан) олицетворял собой центр социума и осуществлял ритуалы, которые обеспечивали обществу процветание и стабильность (Трепавлов, 2004 : 95) .

Современная методология определяет новые подходы в изучении функций правителя, которые становились шире, а иерархия подчиненности и зависимости, например в монгольском обществе намного сложнее и разнообразнее. Согласно научной концепции Т.И. Султанова верховная власть средневековых монголов, основывалась на праве царствования любого представителя "алтануруга" Чингисхана и утверждалась на курултае царевичей и высшей аристократии. При этом в улусах-государствах преемственность власти коррелировалась с учетом политических традиций и конкретных обстоятельств( Крадин, 2006: 491).Обобщая всесовременныеисследовательские изыскания С.А.Васютин, справедливо отмечает: "…разработанная кочевниковедами в последние десятилетия концепция "двойственной природы" кочевых империй, несомненно, позитивна, но даже она не может дать исчерпывающие ответы. По-видимому, надо учесть, что управленческие системы номадных империй, как явление сложное и многогранное, не могут быть описаны с помощью однозначных дефиниций. …Определенная внутренняя дифференциация управленческих институтов и политических мероприятий в кочевых империях позволяет говорить о разных пластах в догосударственной и раннегосударственных политических культурах номадов" (Султанов Т.И. , 2000:228.)

Российские авторы Скрынникова Т.Д.  и Крадин Н.Н. определяют характер власти правителей степных империй как «…более консенсуальный, лишенный монополии на легитимный аппарат принуждения. Шаньюй, хан или каган — прежде всего редистрибутор, его мощь держится на личных способностях и умении получать извне престижные товары и перераспределять их между подданными. Данное обстоятельство сближает империи кочевников с такой предгосударственной иерархической формой политической интеграции, как вождество» (Васютин , 2005: 270). Через классификацию передававшихся традиций, западный исследователь П. Голден, выделил из них культовые (церемония коронации; представления о священных узах кагана и всего правящего рода с божественными силами; понятия священного центра державы), политические и социальные (титулатура; деление государства на две части-крыла при старшинстве восточной; владение домениальными землями по рекам Орхону и Селенге). В вождестве, где административные обязанности уже начинали закрепляться и наконец, утверждались за определенной частью коллектива, происходила кристаллизация и усложнение наметившихся на предыдущей стадии "полюсов" власти. К военной знати (вождям и старшим дружинникам) отходила военная и управленческая сферы деятельности, за шаманством (жречеством), сформировавшимся из хранителей родовых культов, числились идеологические полномочия власти. Когда кочевые государства разрушались, племена и роды, составлявшие их, всего лишь перегруппировывались, иногда под руководством родов, происходивших от "харизматического" правящего дома, или под руководством новых родов, но чаще всего не как государства. Они возвращались к определенной точке континуума между безгосударственностью и государственностью в ожидании нового катализатора, который мог бы снова подтолкнуть их к государству (Васютин , 2005: 270). В свою очередь и героический эпос повествует, что «…участие божественных сил в организации ханства сводится к следующему: 1. Небо порождает героя; 2. Небо заранее предназначает ему жизненный путь; 3. Небо вручает ему ханскую власть и помогает ему в осуществлении намерений; изредка приходит на помощь и Земля». Функции героя сводятся к следующим моментам: 1. хан – предводитель улуса, т.е. глава рода (если улус состоит из общин родственников)  или глава разнокланового населения (если улус является совокупностью общин унаследованных, присоединившихся и присоединенных, завоеванных); 2. хан – воин, защитник улуса, предводитель ополчения; 3. хан – вершитель правосудия, мудрый блюститель обычаев( Базаров, 2004). Научная ценность результатов научно-исследовательского практик заключается в определении культурных, политических и социальных параллелей в историческом развитии идеологических основ кочевников Евразии и акцентирования внимания на проблемах их преемственности и трансформации.

Систематизация и анализ всей совокупности  имеющихся в отечественной и мировой науке исторических знаний и научных гипотез по проблематике изучения процессов политогенеза на территории Евразии показывает, чтомобильность, динамичность политических процессов в кочевых обществах приводило к  неустойчивости и подвижности всей структуры и кардинальные изменения вели к трансформации всей системы в целом. Исследовательская практика показывает, что необходимо учитывать проблемы преемственности, аналогий и особенных черт государственных традиций в кочевых обществах и обращать особое внимание на такой феномен как «харизматическая личность». Новые концептуальные подходы в изучении идеологических основ власти и роли правящей элиты в политических системах кочевников Евразии будет способствовать совершенствованию теоретической базы исторических исследований, выделение приоритетных направлений и прогнозирования  перспективных направлений научных изысканий.

Литература:

1.  Ионов И.Н. (2007) Цивилизационное сознание и историческое знание: проблемы взаимодействия. М.,С. 3.

2.  Иностранцев К. ( 1926) Хунну и гунны ( Ленинград).С. 92.

3.  Бартольд В.В.( 1963)Сочинения. Том 1. М.

4.  Трепавлов В.В.( 1993) Государственный строй Монгольской империи XIII в.: Проблема исторической преемственности. М., С. 102. 

5.  Барфилд Дж. Т. (2009)Опасная граница: кочевые империи и Китай (221 г. до н.э. -1757 г. н.э.). С.294,302-303.

6.  Базаров Б.В., Крадин Н.Н. Скрынникова Т.Д. (2004) Введение: кочевники, монголосфера и цивилизационный процесс// Монгольская империя и кочевой мир (Улан-Удэ).

7.  Трепавлов В.В. (2004 )Вождь и жрец в эпическом фольклоре тюрко-монгольских народов…// Монгольская империя и кочевой мир. 1 том.(Улан-Удэ). С.95.

8.  Крадин Н.Н.(2006)  Кочевники, мир-империи и социальная эволюция// Раннее государство, его альтернативы и аналоги. (Волгоград) .С.491.

9.  Султанов Т.И. (2000)Чингиз-хан и Чингизиды. Судьба и власть". А., С. 228.

10.  Васютин С.А.(2005)Лики власти (к вопросу о природе власти в кочевых империях) // Монгольская империя и кочевой мир. (Улан-Удэ).т.2, С. 270.

11.  Скрынникова Т.Д., Крадин Н.Н (2006). Империя Чингисхана. -М.

12.  Голден П. (2004) Кипчаки средневековой Евразии: пример негосударственной адаптации в степи// Монгольская империя и кочевой мир. (Улан-Удэ).

18.  Кляшторный С.Г., СултановТ.И. Государства и народы Евразийских степей. Древность и cредневековье. Спб., 2004.

Charisma and power in nomadic empires (historiography of the problem)

Summaru

Main conceptual positions to problem the political factor of "charisma" in a nomadic society are considered in the article. There are considered different approaches and methods of the study of the shaping and operating the political system in a nomadic society. The onward development to modern history thought in study social-political sphere of the nomadic formation is shown.Analysis of the modern historiography on the continuity and transformation of the political organization of nomadic societies has shown that special research in respect of the institutions of power and dominion, which form a special sphere of human activity and, accordingly, a particular area of culture and social structure as a whole. The article deals with different conceptual positions and approaches to the problem the role of the "charismatic" leaders in the power system of the nomadic society and presents historiographical review of the modern historical science.

Keywords: charisma, the nomads, the scientific paradigm, structure, power, management.

Харизма және билік мәселелері көшпелі империяларда

(тарихнамалық сараптау)

ТҮЙІН

Мақалада саяси фактор ретінде "харизма" мәселесі бойынша негізгі концептуалдық тұжырымдар және әдістемелік парадигмалар қарастырылған. Бірқатар әдіс-тәсілдер арқылы саяси жүйенің құрылуы мен қалыптасу ерекшеліктері айқындалады. Көшпелі құрылымдардың саяси-әлеуметтік жағдайын зерттеуде тарихи ойдың  дамуы көрсетіледі. Жалпы әлеуметтік құрылымның жағдайы мен адам қызметіндегі ерекше сферасы мен ерекше мәдениеттің өлкесі ретінде билік және билік орнату мәселесі арнаулы ғылыми ізденістерді қажет ететінін, қазіргі тарихнамалық сараптау көшпелі саяси құрылымның сабақтастығы мен трансформациясы мәселелері арқылы көрсетеді. Тарихнамалық сараптау қазіргі тарих ғылымының көшпелі қоғамның билік жүйесінде "харизматикалық" тұлғалардың қалыптасу мәселелерін көрсетеді, ізденіс парадигмалары мен концептуалдық тұжырымдар мен көзқарастарын айқындайды.

Түйінсөз: харизма, көшпелілер, ғылыми тұжырымдар, құрылым, билік, басқару.