Число трендовых слов, часто используемых в повседневности пополнилось сегодня и за счет понятия «государственность». Причиной тому служат, возможно практика современных процессов глобализации, вызвавшие ослабление государственности и снижение эффективности государственной власти современных государств в мире, приоритеты информационного общества, интеллектуальный потенциал Адама XXI века, или же просто дань словесной моде…Как бы то ни было, нельзя отрицать того, что термин «государственность» оказалась в фокусе современного геонаучного дискурса, наравне с тождественными с ней по смысловой нагрузке категориями, скажем как идентичность, самобытность, суверенность, автономность и др. Ключевой характеристикой для которых, помимо причастности  к прилагательному суффикса «-ость»/, «-ность» (-есть), имеющих отвлеченное значение признака, свойства, атрибута выступает все же вожделение подчеркнуть принадлежность к единой, самодостаточной целостности. И это, вполне объяснимо с точки зрения инстинкта самосохранения будь то отдельно взятого современного индивидуума, либо общества, этноса, государства, нации вынужденного выработать определенный иммунитет на провокации изменяющегося на их глазах несколько Иного мира.

В сегодняшнем, мультикультурном, многополюсном, полном противоречия и катаклизмов модифицированном мироустройстве очень важно идентифицировать свое Я с самосознанием о принадлежности к определенному обществу, национальности, государственности, выступающего знаком собственной социокультурной самоидентичности. Принадлежность к определенной типу политической культуры также придает людям чувства уверенности, безопасности и социальной защищенности. Не углубляясь в проблемы социокультурной идентичности и адаптации современного общества к условиям глобализации, относящееся к компетенциям специалистов определенной области знания, ограничимся в рамках настоящей публикации лишь проблемами научно-теоретической интерпретации категории «государственность».

Итак, об отсутствии универсального определения, многовариативности изучаемой дефиниции свидетельствует целостная научно-теоретическая эволюция концепций государственности, берущее начало с образцов правовой мысли [1] Древнего Египта, древнешумерских и древневавилонских памятников правовой мысли и законодательств: поучения мудреца Шуруппака, Законы царей Ур-Намму и Хаммурапи, среднеассирийских законов, записанных  на глиняных табличках, Хеттских законах, Авесты, Библии и др. Хотя, концептуально оформленные исследования начинаются с идей Полибия, Аристотеля, Аль-Фараби, Ибн Халдуна, Н. Макиавелли и др.

Утверждения Платона о том, что: «Есть два вида государственного устройства: один – где над всем стоят правители, другой – где и правителям предписаны законы», а также учение справедливости и несправедливости Аристотеля превратились по истечении времени в общий принцип правопонимания во всем мире. Не теряют значимости в реалиях и XXI века мнение китайского мыслителя Гуан Чжун, считавшего: «…Чаще всего хорошо управляемое государство бывает богато, а государство в котором господствует беспорядок, обычно бывает бедным. …Отсюда для мудрого государя высшей заповедью является: сначала сделай народ богатым, а потом управляй им». Кроме того, воззрения Аль-Фараби полагавшего, что правитель обязан любить справедливость и побуждать к ней, возмещать убытки жертве несправедливости, хранить в памяти, установленные его предшественниками законы, правила и обычаи, уметь словом своим направить людей к исполнению закона, не правда ли?! Надо полагать, на то они и есть классики!

В этом ряду отдельно хотелось бы выделить работу арабо-исламского государственного деятеля, философа, историка и правоведа  Абд-ар-рахман Ибн Халдуна (1352-1406), реально сыгравшего важную политическую роль в жизни мусульманских государств Северной Африки, Арабской Испании (Андалусии) и Ближнего Востока в качестве советника правителей, посла и верховного судьи данных стран. Во Введении  к основному труду своей жизни, большей частью известной под сокращенным названием “Мукаддима” (“Введение” или “Книга о природе социальной жизни”), он выдвигает оригинальную концепцию  возникновения и развития государств  и прав как институтов, которые общество получает в качестве наследия предшествующего исторического развития. В частности, по утверждению Ибн Халдуна,  государство возникнув однажды, в результате согласованных действий и взаимной поддержки в дальнейшем превращается в принудительную власть в руках одной «фракции», которую ее сторонники поддерживают «подобно Священному писанию, которому «нет замены». Это происходит в первой фазе государства, пока во второй «… один (государь) стал самоуправно распоряжаться и себе одному присваивать величие…и нуждаться в близости кого-то другого, чужаков, на которых он опирается в борьбе против бывших соратников, отстраняя их т дел и от соучастия…Держава - не тем, кто ее создавал, а слава  - не тем, кто ее добывал».

Оригинальна для своей эпохи и актуальна по сей день интерпретация понятия «lostato», - «состояние» Н. Макиавелли, впервые использовавшем его в 1513 году в своем знаменитом произведении «Государь» во всеобъемлющем значении: «Все государства (tuttilistati), все державы (tuttie’dominii), обладавшие и обладающие властью (imperio) над людьми, были суть либо республики (republiche), либо суть состояния (stati), управляемые единовластно (principati)»[2, С.29].

В дальнейшем развитии научная мысль о государствоведении, основанная на идеях  вышеназванных мыслителей получает свое законное продолжение уже в работах западных ученых более позднего периода: Ж. Боден, Ш.Л. Монтескье, Ж.-Ж. Руссо, Т. Гоббс, Дж. Медиссона и др. Так, несложно было бы заметить преемственность мыслей о государственности  Полибия и Аль-Фараби  в «Государе» Н. Макиавелли,  построений Аристотеля в трактате «О духе законов» Ш.Л. Монтескье,  схожесть рассуждений Ибн Халдуна и Ж. Бодена  о  причинах могущества государства с выдвинутые в «Шести книгах о государстве» и т.д. Хотя справедливости ради стоит отметить, что оформленные в виде теоретических концепций исследования представителей Нового времени отличались более конкретным научным взглядом и оценкой реально существовавшей в их историческое время системы государственной власти. Свидетельством тому: Боденовская концепция суверенитета, теория договорного происхождения государства-республики Монтескье, социологический подход Жан-Жака Руссо, теория «естественного права на свободу» Джон Локка, позитивно-правовой подход к государственности С. Пуффендорфа и Г.В.Ф. Гегеля и др.

Наиболее интересной с точки зрения нынешней биполярной реальности нам кажется трактовка французского историка и политического мыслителя Жан Бодена, о влиянии географических факторов на особенности народов и на политическое устройство государств. Боден проводит зависимость между климатом и характером народов, говоря, что сила внутреннего тепла делает северян более крепкими и сильными, чем южане. Поэтому по его мнению [3] «… великие империи распространялись всегда с севера на юг, но никогда с юга на север». Военную доблесть он приписывает народам севера, благоразумие - жителям средней зоны, религиозность и благочестивость - жителям юга. Далее Боден переносит эти признаки на организацию государства, утверждая, что самое сильное государство образуют жители севера; самое устойчивое - жители средней зоны, ибо его граждане более склонны к труду, а государство средней зоны суть государство разума. В южном государстве церковь угнетает здравый смысл, а граждане ленивы  и пассивны.

Выше приводимые утверждения Бодена дают основание признать его создателем первой геополитической модели своей эпохи, в вопросе организации государства обратившим внимание и на тенденции его развития в тот момент, и на связь организации государства с природными и демографическими факторами.

Бесподобно также данное государству многозначительное определение Жан-Жака Руссо: «Эта общественная личность (personnepublique), составленная путем соединения всех остальных личностей, называлась в прежние времена градом (cite), а теперь - республикой или политическим телом (corpspolitique), которое именуется своими членами Государством (Etat), когда оно недвижно, и суверенном (souverain), когда оно действует, в соотношении же с подобными ему - державою (puissance)» [4. С.13-14.]

Уникален, и особенно близок к нашей трактовке сути государственности подход цивилиографов: Тойнби, Вебер, Шизл, Эйзенштадт, Сервиз и др., изучающих государство или же государственность не как надстроечный элемент, легитимное средство насилия, отражающий классовый конфликт в обществе, а как функциональный, устойчивый и эволюционирующий составной компонент цивилизационной регуляции [5].

Согласно цивилизационной теории, тип государства, его социальная природа определяется не столько объективно-материальными, сколько идеально-духовными факторами. Исходя из чего, цивилизационный подход выделяет три важных принципа соотношения государства и духовно-культурной жизни общества:

во-первых, рассматривая государство, необходимо учитывать не только социальные интересы и действующие силы, но и весь исторический опыт прошлого;

во-вторых, государственная власть как центральное явление мира политики может рассматриваться в то же время как часть мира культуры, что помогает раскрыть связь государственной власти и престижа морали, ценностных ориентаций, сложившегося мировоззрения, символики и т. д.;

и, наконец, в сфере государственной жизни особое значение придается различиям, вытекающим из своеобразия национальных культур и черт национального характера.

В дальнейшей эволюции интерпретаций концептов «государств с прилагательными» в зарубежной историографии можно наблюдать за различными дефинициями [6] как: failedstates (несостоявшиеся) и quasi-states (псевдо, квазигосударства), weakstates (слабые государства),  collapsedstates (распавшиеся или «коллапсировавшие» государства), non-state («безгосударственная» часть территории в пределах административных границ),  strongstates или функциональные/способные государства functional/capablestates, непризнанные государства - unrecognizedstates,  а также goodgovernance,  state-building /state-making, nation-buildingи пр., выдвинутых  в ходе политологических дискурсов относительно концептуализации характеристик государства, сводящихся в основном к понятиям государственный статус (англ. statehood – статусность)  и государственная состоятельность (stateness) за которыми «….стоят два разных понятия, отражающих разные стороны государственности как безусловного свойства государства-состояния или обязательного условия его существования. Это «статусность как принадлежность к сообществу государств-состояний» (statehood) и «состоятельность как соответствие государства-состояния своей собственной природе» (stateness)» [7] Суть разночтений скорее заключается в том, что в первом значении предполагается изучение формальных аспектов государства, связанные с материальными благами, то в последнем, скорее духовной составляющей, связанной с общей историей, культурой, традициями. 

Над соотношением данных дефиниций, выведением формулы государственности, определением его общего знаменателя ломают голову уже не одно поколение философов, юристов, политологов, историков, социологов. Предпринимаемые исследователями классификация по (видовым, родовым, типовым характеристикам, формам, внешним и  внутренним факторам развития) принадлежностям членов мирового сообщества, сводимых на оригинальных примерах иронизируемых образов разновидностей «дыр», «собакошек», «зверинца», «концерта», «одеяла», «зонтика», «матрешки», «кучи геополитической щебенки» и пр. наряду с демонстрацией остроумия и фантазии отдельных авторов, указывает на обострение интереса к заданной теме в современном научном мире. 

Свидетельством тому, англо-американская историография проблемы государственности, которая может быть представлена работами Дж. Неттл, Ч.Т илли, С. Бартолини, Х. Линц, А. Степан, С. Роккан, Ж. Коломер, Ф. Редер, Р. Джексоном и П. Колсто, Ф. Фукуямо, Ф. Шмиттер, Л. Йохансен и О. Норад, Й. Ядав, А. Хиршман и др.

Продолжая славные традиции  российскогогосударствоведения в лице М.М. Погодина, Л.А. Тихомирова, П.Я. Чаадаева, А.И. Герцена, И.Е. Андреевского, В.О. Ключевского, Н.М. Карамзина, H.A. Бердяева, А.Д. Соловьева и др.современные исследователи, как: С.А. Авакьян, A.C. Ахиезер, И.Л. Бачило, A.B. Васильев, Ю.А. Веденеев, А.Б. Венгеров,О.В. Войтенко, В.К. Геворкян, И.Н. Гуледани, В. А. Затонский, В.В. Ильин, А.Н. Кокотов, Ю.К. Краснов, В.А. Кряжков, Л.В. Лазарев, У.Ф. Лукьянова, М.Н. Марченко, Л.А. Морозова, A.C. Панарин,Пирумова Ю.А., B.Н. Синюков, В.В. Сорокин, Ю.А. Тихомиров, А.А.Тимофеева, Ф.Н. Удычак,  В.Е. Чиркин,  A.C. Шабуров  и многие другие занимающиеся дальнейшим изучением различных аспектов государственности, обобщив понимания данного феномена, приходят к заключениям о том, что «государственность – это составляющая нашей жизни, включающая в себя историческую, культурную, национальную, религиозную и другие компоненты; это некая, обусловленная историческим развитием каждого народа, связь между государственными институтами и эффективностью их функционирования, характер которой обусловлен тем, насколько они органично связаны с данной страной на каждом конкретном этапе ее развития», а также призывают к отчетливому пониманию того, что «…это не абстрактное понятие. Она выражается в конкретных государственно-правовых формах, в которых находят проявление определенные традиции и особенности, оказывающие влияние на различные стороны государственности, позволяющие его охарактеризовать как конкретную государственность» [8-11].

В этом ключе следует упомянуть также, что в современных условиях девальвации социокультурных ценностей проблема национальной государственности обретает особую актуальность и в казахстанской исторической науке. Озадаченные главным образом осмыслением длительной истории государственно-правовой организации казахского общества отечественные исследователи предпринимают попытку рассмотрения данного феномена в рамках новых теоретико-методологических концепций и подходов. В частности, автором настоящей статьи помимо научных публикаций [12] и неоднократных внесений предложения в резолюции различных научных площадок и СМИ по внедрению в учебные планы вузов РК новой дисциплины «История казахской государственности», был разработан элективный курс для магистрантов, который уже успешно прошел апробацию на историческом факультете ЕНУ им. Л.Н. Гумилева. Точечно и концептуально выстроенная структура данного курса,направленная на изучение теоретико-методологических, геополитических, политических, внешнеполитических, социокультурных аспектов национальной государственности представлен нижеследующим образом:

Геополитический аспект, в рамках которого уделяется особое внимание на: геополитические и природно-климатические факторы формирования казахской государственности; проблемы цивилизационного пространства государственности; традиции национальной государственности, универсальные параметры и специфика казахской государственности, феномену кочевничества в генезис государственности казахов  и т.д.

Внешнеполитический аспект: разбор проблем соотношения категорий «государственность» и «война»; основные войны и военные столкновения  государств на территории Казахстана; история формирования народной дипломатии и взаимоотношений государств на территории Казахстана с другими государствами; история делимитации границ Казахстана  и др.

Политический аспект, в котором акцентирование внимание на: этапы развития государственных устройств, государственных аппаратов, государственной службы, государственной идеологии,  государственной символики и др.

 Юридический аспект включающий в себя эволюцию правовых положений на территории Казахстана; сравнительно-сопоставительный  анализ правовых основ казахской государственности; проблемы соотношения традиционных институтов в казахском обществе и основ современной конфликтологии и медиации.

И наконец, социокультурный аспект, который сфокусирован на оценке: антропологических параметры государственности;проблеме отношения человека к государству; роли личности в эволюции государственности; реформ и реформаторов в истории государственности и др.

Здесь крайне важно понять, что каждый из вышеуказанных пунктов выделяемых аспектов может также является самостоятельным полем научных изысканий для представителей различных специальностей.

Итак, прочтение и анализ располагаемого материала о «государстве с прилагательным» показывает, что мотивацией исследователей, занятых  изучением обсуждаемого конструкта в основном служат: несогласие с уравнением совершенно разных по типу, размерам, мощи и степени самостоятельности политических устройств и образований, «упаковывание» разных по природе и характеру современных форм политий в одну содержательную категорию «государственность», концептное «натягивание» исходного понятия государственность на всех акторов мировой политики одновременно,  поиск наиболее корректной концептуализации понятий государственной статусности и состоятельности, определение соотношения «государства» и «государственность», продиктованных попыткой определения путей и перспектив развития современного типа государственности. Суммарно выражаясь: «… государственность есть результат исторической, экономической, политической и внешнеполитической деятельности конкретного социума по созданию относительно жесткой политической рамки, обеспечивающей территориальное, институциональное и функциональное единство, т.е. по созданию собственного государства-состояния, национальной политической системы. Однако то, как будет протекать процесс формирования государственности, каковы будут его результаты – состоится ли государство-состояние, способное не только получить некий статус в системе международных отношений, но и играть определенную роль в мировой системе, зависит от исторически обусловленной комбинации внутренних и внешних факторов» [13].Как видим, научно-теоретическая категория «государственность» все больше оформляясь в виде нового перспективного направления современной науки и практики приобретает полипарадигмальный и междисциплинарный характер. Все же главным предметом научного дискурса в изучаемой области остается вопрос о соотношении понятий «государство» и «государственность».

По мнению большинства исследователей, эти категории далеко неидентичные по значению, поскольку государственность не только не сводима к государству – она заметно шире, богаче по своему значению. Государство выступает в данном случае лишь формой государственности и формально может возникнуть самостоятельно.  И действительно, не все из двухсот реально существующих современных государств в мире обладают государственностью, поскольку для этого недостаточно наличие «триады» (территория, власть, население), членство в ООН, «формальное «равенство» относительно друг друга, а точнее, принадлежность к сообществу государств (по Ф. Фукуямо): «Суть такого анахронизма в том, что «мы стали использовать слово «государство» (theState, derStaat; l‘Etatetc.) не только по отношению к суверенным участникам сменяющих друг друга международных систем, но и к политиям всех времен, обладающим более или менее выраженной самостоятельностью и способностью вступать в межполитийные отношения». Разумеется, государство здесь играет важную роль, поскольку в нем сосредоточены властные отношения, оно выступает ядром, носителем суверенитета, хранителем культурных ценностей общества. Однако под государственностью обозначается вся система отношений людей по поводу организации жизни в конкретно-исторический период времени, сложный комплекс элементов, структур, институтов публичной власти, обусловленных самобытностью (спецификой) социально-экономических, политических, духовно-нравственных условий жизнедеятельности конкретного народа или объединения народов на определенном историческом этапе развития общества.  «Государственность - это определенное состояние общества, государство, взятое в эволюции. Государственность, которая на разных этапах истории выступает в разных формах государств того или иного этноса, народа, в разных типовых характеристиках, с разной формой правления, с разными функциями, тем не менее, все это государственность, т.е. государство, находящееся в развитии» [14, с.13].

По определению исследователей кроме государства, существуют также и другие компоненты государственности [15] как: экономический строй, социальная организация, духовно-культурная организация общества, правовая система, информационная система, а также в качестве « самостоятельного компонента, субъекта общественного развития и носителя важнейших видов общественных отношений и ценностей», выделятся – человек: «Каждой из них «вносит» свой вклад в качественное состояние общества на том или ином историческом отрезке времени, имеет свое назначение и собственные функции».

Характеризуемая учеными в качестве «системой систем», «разноуровневым иерархическим, динамическим образованием, в структуре которого есть свои системы и подсистемы» [16] любой государственности свойственна своя специфика формирования, собственные исторические условия и причины возникновения, личные черты и характеристики и пр.

В частности, российский исследователь Е.Г. Пономарева для анализа государственности предлагает использовать так называемую «воронку причинности», а именно учитывать при ее оценке семь внутренних и семь внешних факторов. К внутренним факторам ею отнесены: размерность, демографические и этноконфессиональные, социально-экономические характеристики, время существования государственности, наличие внутренних (межнациональных) конфликтов, политическая организация общества и характер политического режима. Тогда как внешними факторами определены: внешняя долговая зависимость, доля иностранных инвестиций и внешней помощи, режим привязки национальной валюты, наличие на территории страны иностранных военных контингентов, признание и включенность страны в наднациональные структуры, наличие территориальных проблем и глобальные проблемы современности (терроризм, торговля оружием, наркотиками и др.» [12. с.132].

Выходит, если внутренние факторы больше касаются качественной стороны, ценностных аспектов государственности, в понимании stateness и непосредственно связаны с историческим контекстом, тогда как ансамбль внешних факторов, демонстрирует скорее современные реалии статуса конкретного государства, в значении statehood. Что еще раз доказывает необходимость целостного изучения данного феномена в динамике, в разрезе проблем исторической преемственности: «…Отрицание преемственности, стремление разом перевести страну на иные рельсы усиливают отрыв государства от гражданского общества, а самгосударственный механизм делают деструктивным и разрушающим» [17, с.17].

Таким образом, кто-то видит в «государственности» лишь правовую сторону, отождествляя ее с гражданским обществом или правовым государством, государственной властью, кому-то интересны лишь  ее атрибуты и внешние проявления, когда иной акцентирует внимание на духовное составляющее: традиции, ценности,  проблемы преемственности, а другой наблюдает лишь за процессом эволюции государства как-такого, то есть каждый специалист видит в данной категории свой предмет исследования и определяет ее полем своего научного изучения. И это вполне логично и уместно, так как: «… Кроме институтов публичной власти, в состав государственности входят связи, отношения, состояния, режимы, статусы, ценности, установки, создающие и формирующие соответствующую инфраструктуру – ту социальную среду, в которую входят государственно-правовая, государственно-политическая, хозяйственно-экономическая, духовно-психологическая, культурно-историческая сферы жизнедеятельности общества, государства, личности и иных социальных субъектов» [18]. Следовательно, необходимо изучать, исследовать процесс функционирования, взаимовлияния и взаимодействия всех обозначенных элементов данного конструкта вкупе.

Как видим, категория «государственность» несмотря на сравнительно недавний срок обретения своей научно-теоретической оценки превращается в один из универсальных методологических инструментов познания совершенно нового, интегрированного направления и формата современной науки и практики, позволяющей проводить панорамные проекты на междисциплинарном уровне.

Литература:

1. Антология правовой мысли. В 5 т. / Нац. обществ.-науч. фонд: Руководитель науч. проекта Г.Ю. Семигин. – М.: Мысль,1999. – 750 с.

2. Макиавели Н. Государь. Искусство войны / Николо Макиавелли. – М.: Эксмо, 2013. – 448 с.

3. Жан Боден. Шесть книг о государстве / Антология мировой правовой мысли. Т.2. – М.: Мысль,1999.  – С. 688-694.

4. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре, или Принципы политического права. - М.: Госсоцэкгиз, 1938.– 416c.

5. Сравнительное изучение цивилизаций. Хрестоматия.  – М.: Аспект- Пресс, 2001. – 556 с.

6. Токарев А.А. Концептуализация и операционализация понятия «государственность» / Электронный ресурс http://ehd.mgimo.ru/IORManagerMgimo/file?id=1DE5670D-0D50-06E4-393C-B2422C55FF44 (дата обращения 27.10.2015)

7. Ильин М.В. Формула государственности // Полития, 2008. - №3. – С.74.

8. Коржихина Т.П., Сенин А.С. История российской государственности. – М., 1995. – С. 10–14.

9. Лукьянова Е.А. На стыке эпохиконтинентов. К истории российской государственности. Пособие для реформаторов. – М., 2002. – С.8-14.

10. Тимофеева А.А. Проблемы становления и развития российской государственности: учеб. пособие / А.А. Тимофеева. – М.: Флинта: МПСИ, 2009. – С.7.

11.  Шабуров А.С. Государство и государственность: вопросы соотношения // Известия ИГЭА.  – 2012. – №3(83). – С.126-130.

12. Оразбаева А.И. Формула казахской государственности // Казахстанская правда. – 2012. – 3 августа  года; Не подвластны времени и обстоятельствам // Казахстанская правда. – 2013. – 14 мая; Настал этап анализа и синтеза // Казахстанская правда. – 2013. –30 июля.

13. Пономарева Е.Г. Внутренние и внешние факторы развития российской // Российская государственность: исторические традиции и вызовы ХХI века: Материалы Всероссийской научно-общественной конференции 19 сентября 2012 г.,  В.Новгород. – М.: Научный эксперт, 2013. – С.1-12.

14. Ильин М.В. Возможна ли универсальная типология государств? // Политическая наука. - 2008. –  №4. – С. 8-41.

15. Венгеров А.Б. Будущее российской государственности // On-line библиотека www.xserver.ru (дата обращения 15.05).

16. Удычак Ф.Н. Понятие государственность как новая категория для российской науки и практики. Электронный ресурс http://cyberleninka.ru/article/n/ponyatie-gosudarstvennost-kak-novaya-kategoriya-dlya-rossiyskoy-nauki-i-praktiki (дата обращения 30.06.2015.)

17. Затонский В.А. Эффективная государственность. – М.: Юристь 2006. – 286 с.

18. Геворкян В. К понятию государственности. Электронный ресурс http://www.ysu.am/files/02V_Gevorgyan.pdf (дата обращение 15.07.2015.)