Введение. В исторической науке Казахстана сегодня основное внимание уделяется исследованиям культурного наследия республики и репрезентации своей этнической, культурной и социально-политической истории для мировой общественности. На республиканских форумах и международных конференциях, в перечне основных направлений научных исследований в сфере общественных и гуманитарных наук фокус развития исторического знания направлен на расширение представлений о становлении государственности и норм взаимодействия социальных групп в кочевом обществе, формировании национальной идентичности и изучении материального и нематериального культурного наследия Казахстана на основе применения междисциплинарного подхода.
Актуализация ключевых проблем истории Казахстана привела к формированию новых векторов в современных исследованиях, к числу которых следует отнести вопросы изучения процесса формирования новых социальных групп в структуре населения Степного края и Туркестана в XIX – начала ХХ вв. через призму новой социальной истории и новой имперской истории. Особый интерес у исследователей, занимающихся проблематикой изучения служебной деятельностью казахских должностных лиц, представляет социальный феномен награды, ее материальная и моральная ценность через призму норм казахов-кочевников и официальной власти.
Материалы и методы. Архивные документы по истории награждения казахских должностных лиц Степного края конца XIX – начала ХХ века содержат информацию о процедуре выдвижения на поощрение, о видах наград и обосновании кандидатур для получения испрашиваемой награды, прошения казахов на разрешение носить награды, полученных их родителями, о характере изменений в политике использования наград имперскими властями в отношении подведомственного населения Степного края. В частности, сравнительный анализ документов на награждение казахских должностных лиц и почетных казахов первой половины XIX и конца XIX – начала ХХ вв. показывает, как изменились виды наград: если в начале преобладали обер-офицерские чины и медали, реже гражданские чины, ценные подарки, символические знаки власти (холодное оружие (золотые сабли) – для султанов, перстни-печати (Далаева: 2019), бархатные кафтаны – для султанов, полубархатные и суконные кафтаны – для биев и старшин, шапки с меховой оторочкой, ценные подарки из серебра – табакерки, подстаканники); к концу XIX – в начале ХХ вв. ситуация меняется: 24 марта 1859 г. казахское население «Зауральской степи» были переданы из ведения Министерства иностранных дел под юрисдикцию Министерства внутренних дел (ПСЗ РИ-2, Т. 34. СПб, 1859. № 34270, с.218-219.), затем был принят указ от 2 апреля 1867 г. «О запрещении испрашивать воинские чины…» кочевым народам империи (ПСЗ РИ-2. Т.44. Ч.2. доп. к Т. 42. СПб, 1869. № 44424а. с. 3.), теперь возможность производства в военный чин или гражданский чин, как и награждение медалью, зависело от исполнения служебных обязанностей в конкретной должности по линии военного министерства или министерства внутренних дел в соответствии с действующими положениями и учреждениями (волостные управители и аульные старшины исполняют обязанности службы по выборам); генерал-губернатор края и военные губернаторы областей от своего имени награждали халатами I, II, III степени, кафтанами, Похвальными листами и Благодарностями, ценными подарками.
Ценными для исследователей по своему содержанию являются нарративные источники, авторами которых были имперские чиновники, занимавшиеся вопросами организации управления и участвовавшие в реализации административных реформ в подведомственных им территориях. В частности, в текстах их отчетов, опубликованных путевых и других заметок встречаются интересные наблюдения для изучения характеристик отношения казахского населения и собственно самих казахских чиновников к получаемым наградам, символическое значение наград империи для казахов.
Кроме архивных документов и нарративных источников ценность для исследований по проблемам социальной и культурной истории начала ХХ века представляют материалы областных газет. Краеведы активно используют этот вид источника, в частности в справочных сборниках Попова Ю.Г. «Волостные управители и бии средней части Сарыарки» (Попов, 2013), «Волостные управители и народные судьи (бии) Каркаралинского уезда: 1871-1919 годы» (Попов, 2019). им был сгруппирован материал о казахских волостных управителях и биях Степного края конца XIX – начала ХХ веков из газет «Семипалатинские областные ведомости», «Акмолинские областные ведомости», «Киргизская Степная газета»: по Акмолинскому уезду – данные по 13-ти волостям, по Павлодарскому уезду – по 5-ти волостям и по Семипалатинскому уезду – по 1-й волости; по Каркаралинскому уезду – по 25 волостям. Сведения охватывают события вплоть до 1917 г, в некоторых случаях до 1919 гг. Для автора трудность вызвали разночтения в архивных материалах имен и фамилий биев на протяжении иногда десятков лет (Попов, 2013: 3).
В предлагаемой статье будут использованы теоретические конструкты «символический капитал», «габитус» французского социолога Пьера Бурдье (Бурдье, 2007.) для анализа отношения казахского населения к имперским наградам, их значения в повседневной жизни в XIX – начале XX вв. Пьер Бурдье в своей работе «Социология социального пространства», характеризуя суть социальных взаимосвязей в обществе, основу их определяет через владение капиталом, в том числе и «культурным капиталом»: «Как можно конкретно зафиксировать эти объективные связи, не сводимые к взаимодействиям, в которых они проявляются? Эти объективные связи суть связи между позициями, занимаемыми в распределении ресурсов, которые являются или могут стать действующими, эффективными, как козыри в игре, в ходе конкурентной борьбы за присвоение дефицитных благ, чье место – социальный универсум. Основными видами такой социальной власти являются, согласно моим эмпирическим исследованиям, экономический капитал в его различных формах, культурный капитал, а также символический капитал (выделено нами- Т.Д.) – форма, которую принимают различные виды капитала, воспринимаемые как легитимные. Таким образом, в социальном пространстве агенты распределены в первом измерении по общему объему имеющегося у них капитала во всех его видах, и во втором измерении – по структуре их капитала, т.е. по относительному весу различных видов капитала (экономического, культурного …) в общем объеме капитала, которым они располагают.» (Бурдье,2007: 70). Далее, раскрывая механизм действия «символического капитала» вводит понятие «габитуса» в социологические исследования: «Габитус есть одновременно система схем производства практик и система схем восприятия и оценивания практик. В обоих случаях эти операции выражают социальную позицию, в которой он был сформирован. Вследствие этого габитус производит практики и представления, поддающиеся классификации и объективно дифференцированные, но они воспринимаются непосредственно как таковые только теми агентами, которые владеют кодом, схемами классификации, необходимыми для понимания их социального смысла.» (Бурдье, 2007: 75).
Обсуждение. Развитие наградной системы в России связано с постепенным становлением и развитием империи, расширением ее границ, формированием новых управленческих структур на присоединенных территориях с должностными лицами в их составе. Система поощрения в XVII-XVIII вв. включала много разных видов наград, однако особую ценность в Российской империи имели ордена и медали, так как содержали определенную символическую информацию и первоначально предназначались в основном за боевые заслуги, тем самым были практически мало доступны для гражданского населения. Как отмечает исследователь Хазин А.Л.: «Система государственных наград России была ориентирована, прежде всего, на привилегированное сословие – дворянство, основной деятельностью которого была военная и гражданская служба. Орденами, как правило, награждались представители политической элиты, крупные вельможи и государственные деятели, медали предназначались для массового пожалования офицерам и нижним чинам – участникам баталий. Во второй половине XVIII столетия постепенно на первое место при определении награды начали выходить заслуги и отличия человека, а не его происхождение.» (Хазин, 2008). В XIX веке государственные награды стали действенным инструментом в реализации практик управления и реформ в расширяющемся пространстве Российской империи.
Анализ историографии изучения наградной системы и практик награждения орденами и медалями в Российской империи показывает, что долгое время внимание уделялось работам в области фалеристики, в частности по исследованию эволюции внешнего вида орденов, систематизации орденов и медалей, вопросов развития медальерного искусства и бытования наград. В то же время в современной фалеристике наблюдается значительное преобладание популярных и справочных изданий над научными. Следует отметить, что мало исследований по характеристике влияния наградной политики орденами и медалями на социальные сословия и динамику социальных изменений в составе населения империи. В работах, посвященных изучению значению наград для военных в XIX веке, сделан акцент на значении наград для служебной карьеры.  В своей диссертации Хазин А.Л. сделал выводы: «Наградная система России в XVIII столетии становится одним из значительных элементов государственности, важным и в достаточной степени эффективным инструментом политики и государственного управления. Орденские знаки к концу столетия вошли в состав государственных символов и императорских регалий. В результате наградной деятельности государства в Российской империи был создан новый слой служилого дворянства, а лица получившие ордена составили отдельную категорию политической элиты» (Хазин, 2008).
Отдельный блок историографии по истории проблем социальных изменений в Российской империи касается изучения процедуры представления и награждения гражданского населения военными или гражданскими чинами, орденами и медалями, ценными подарками в конце XIX – начале XX века с целью сопоставления с аналогичными процессами в Казахской степи. Интересна для понимания специфики обращений просителей в вышестоящие бюрократические структуры империи XIX века, проявления клиентелизма в нормах отношений между российскими подданными и имперской властью статья Ю. Сафроновой «Милость «вне установленного порядка»: стратегии просителей и ответ чиновника (на примере Министерства императорского двора. 1856-1861 гг.)» (Сафронова: 2019) «Риторикой благотворительности просители маскировали весьма трезвое понимание того, как именно работает бюрократическая машина. Министр двора рассматривался ими как человек, обладающий прежде всего связями и возможностями, способными привести ее в движение.» (Сафронова, 2019: 163.). Характеристика методов поощрения и роль своевременной оценки эффективного служения обществу и государству для служащих бюрократического аппарата Кавказа в XIX веке представлена в статье В. Чегарновой «Своевременное поощрение государственных служащих: удовлетворение амбиций или повышение авторитета власти? (На примере награждения кавказских чиновников XIX века)» (Чегарнова, 2016). Автор делает вывод: «Используя различного рода государственные награды, благодарности, подарки, пожалование чинов, руководство региона, хотя и не без недостатков и ошибок, тем не менее добивалось того, что персонал местных органов управления окраинных территорий Российской империи был готов решать стоящие перед ним задачи внешней и внутренней политики государства, повышая тем самым авторитет власти на столь проблемных для империи территориях.» (Чегарнова, 2016: 69).
Практики использования наград как инструмента политики управления Российской империи в национальных окраинах (в Бурятии, в Казахской степи, на Украине, на Кавказе, в Бессарабии) представлен в публикациях В. Бойко (Бойко, 2006: 143 с.), Г. Султангалиевой (Султангалиева, 2009: С. 77-101.), (Султангалиева, 2015: С. 651 – 680.), Б. Жалсановой (Жалсанова, 2010: С. 119 -121.), С. Дегтярева (Дегтярев, 2016: С. 177-195.), В. Егоровой (Егорова, 2018: C. 18-24), Т. Далаевой (Далаева, 2019а: C. 103- 115.), (Далаева, 2019б). Авторы на конкретных примерах практик управления в отдельных регионах Российской империи дали характеристику политике поощрения в отношении местного населения.
Вопросы социальных изменений в Казахской степи конца XIX – начала ХХ века в казахстанской исторической науке получили отражение в публикациях исследовательской группы под руководством д.и.н., профессора Г. Султангалиевой - в сборниках документов и материалов «Казахские чиновники на службе Российской империи» (Султангалиева. 2014), «Волости и волостные управители ХIX – начало ХХ в.в. (Султангалиева, 2018 а), монографии в документах «Институт волостных в системе управления Казахской степью XIX – начало ХХ вв.» (Султангалиева, 2018б).
В представленных публикациях получила развитие проблематика изучения наградной системы в Российской империи и практик поощрения должностных лиц и активных представителей местного населения в регионах империи в XIX – начале ХХ вв. Вместе с тем, ранее не уделялось должного внимания характеристике практик использования наград, как инструмента социального взаимодействия, с целью использования получаемых определенных преимуществ в повседневной жизни казахов, исполнявших служебные обязанности в системе местного управления – в волостях и аулах.
Результаты исследования. В реализации политики привлечения казахской знати на службу Российской империи немаловажное значение придавалось системе материального и морального поощрения, которая «развивалась в русле общего становления института государственной службы и законодательно оформилась к 30-40-м гг. XIX в.». (Чегарнова, 2016: 62). В «Устав о службе гражданской» 1842 г. была введена особая четвертая глава «О наградах во время продолжения службы». «Еще одно общее правило награждения чиновников «не испрашивать наград всем вообще чиновникам без разбора, и представлять к таковым единственно за действительные заслуги» (ст.1081)». (Чегарнова, 2016: 62).
Награждение медалями казахского населения стало применяться в XIX веке, тогда как награждение чинами уже наблюдалось в конце XVIII века в отношении тех казахов, кто оказал определенные услуги, соприкасаясь с имперской администрацией в пограничной зоне. Так, в формулярном списке старшины Джилгары Байтокина было записано «произведен поручиком – 1796 г.» (Жанаев, 2006: 108). В начале XIX века до организации внешних округов на территории кочевания казахов Среднего жуза были награждены те из султанов, кто в последующем будет занимать должности во внешних окружных приказах. Из формулярного списка султана Газы Букеева: «За открытие пути к Ташкинии с русским посольством в 1805 г. награжден золотой медалью на аннинской ленте.» (Жанаев, 2006: 310). Из формулярного списка султана Турсуна Чингисова: «до вступления в службу 1817 г. во время бытности с депутацией в С.-Петербурге у высочайшего двора пожалован золотой медалью на алой ленте.» (Жанаев, 2006: 213). Сведения из «списка о султанах, старейшинах и киргизах (казахах – Т.Д.) Аягузского внешнего приказа, кои имеют высочайшие награды, чины и кои получают жалованье от казны» за 1833 г.: «Старший султан Аягузского округа Сарт Ючин. Имеет … золотую медаль на аннинской ленте, пожалованную в 1818 г., генваря 4-го дня за посылку в г. Кульджу тюленгута с чиновником Путинцовым» (Жанаев, 2006: 104). В основном, основанием для награждения медалями было оказание реальных услуг по установлению контактов с соседними территориями.
С началом открытия первых внешних округов и организации системы окружного управления после 1824 года казахские султаны, бии и старшины стали занимать должности Старших султанов, Заседателей приказа и Волостных султанов (управителей). С целью воздаяния заслуг султанов, биев и старшин по содействию открытия внешних округов по Уставу 1822 г. и приведению своих подведомственных аулов к присяге «на верноподданство» был сделан запрос со стороны российской администрации, от начальника Омской области генерал-майора В.И.де Сент-Лорана в 1827 г. по представлению списков «отличившихся усердием и преданностью к всероссийскому престолу» (Жанаев, 2006: 17-19). В апреле 1832 г. был затребован список (сведения о казахах, получающих от казны жалованье и имеющих награды) по линии Министерства военных дел и Министерства внутренних дел, результатом стало всемилостивейшее пожалование медалей 4 июня 1833 г.: всего в списке перечислены 26 человек (из них 20 казахов, остальные были письмоводители и муллы из татар) – одному султану золотая медаль на андреевской ленте, шести волостным султанам Аягузского внешнего округа, одному волостному султану и восьми биям Акмолинского округа, двум старшинам неоткрытого еще Аман-Карагайского внешнего округа – золотые медали на аннинской ленте; одному теленгуту султана Кунур-Кулджи Худаймендина и одному старшине Акмолинского округа – серебряные медали на аннинской ленте (ИАОО. Ф.3. Оп.12. Д. 17683. Л. 120-121.). Составлением списков занимались как командиры военных пограничных отрядов, которые обеспечивали организацию внешних округов и приказов, так и утвержденные в должностях Старшие султаны только что открытых внешних округов.
Анализ сведений о награждении орденами и медалями казахов, находившихся на службе Российской империи на территории, подведомственной Западно-Сибирскому генерал-губернаторству в 1822-1868 гг., позволяет проследить определенные социальные характеристики.
Всего за данный период выявлено два случая награждения орденами: 1) султан Чингис Валиханов, на момент награждения состоял в должности советника Областного правления сибирских казахов, в 1855 г., когда был с депутацией от казахов Средней жуза в Санкт-Петербурге «для изъявления его императорскому величеству верноподданнической преданности за особое попечение о благе народа … в ознаменование особого благоволения его императорского величества высочайшим приказом, отданным по военному ведомству 8 декабря 1855 г. за № 53, произведен в полковники и награжден орденом св. Станислава 2-й степени, для мусульман установленным, с императорской короной» (Жанаев, 2006: 629) ; 2) Старший султан Кокбектинского внешнего округа Альхан  (Алихан) Тлеубердин, сын Тлеуберды Козыбаева был награжден Орденом св. Станислава 3-й степени, для мусульман установленным в 1868 г. за исполнение служебных обязанностей и в связи с реорганизацией внешних округов в уезды и ликвидацией должности Старшего султана (РГИА. Ф. 1291. Оп.82-1868. Д.10. Л.112. об.-113.).
Практика награждения медалями в рассматриваемый период осуществлялась с учетом социального статуса награждаемого в традиционном казахском обществе и по занимаемой должности в системе местного управления. Например, Старшие султаны, происходившие из султанского сословия, признавались более достойными золотых медалей. В основном, это были золотые медали на аннинской ленте, встречались единичные случаи награждения золотыми медалями на андреевской, александровской и владимирской лентах. Серебряными медалями на аннинской и станиславской лентах для ношения в петлице, на груди, на шее Старших султанов из «төре» стали награждать уже с середины 60-х гг. XIX века.
Заседателей внешних окружных приказов (по происхождению из биев и старшин) также награждали в основном золотыми медалями на аннинской ленте почти до конца 50-х гг. XIX в., в начале 60-х гг. уже известны случаи их награждения золотыми медалями на станиславской ленте. Сведения о поощрении заседателей серебряными медалями на аннинской ленте с надписью «за усердие» относились к 40-50-м гг. XIX в., на станиславской ленте уже к 60-м г. XIX в.
Бронзовыми медалями на владимирской ленте в память войны 1853-1856 гг. были награждены находившиеся при исполнении своих служебных обязанностей в тот период казахские должностные лица, в основном это были Старшие султаны, в единичных случаях – заседатели и волостные управители.
Должность волостного управителя первоначально предназначалась только для султанов, но уже в ходе оформления волостей выяснилось, что не всегда власть на местах была в руках султанов, с ними конкурировали бии и старшины. Информация о награждении волостных управителей из «белой кости» свидетельствует, что в 1820-1830-е гг. их представляли к золотым медалям на аннинской ленте (известно 8 случаев), встречается награждение золотой медалью на андреевской (султан Бек Худаймендин, 1833 г.) и владимирской лентах (султан Кучук Айчуваков, 1838 г.). Волостных управителей из «черной кости» чаще представляли к серебряным медалям на аннинской ленте в 1830-1850-е гг. (удалось выявить сведения об 11 награжденных), на станиславской ленте с конца 1850-х – 1860-е гг. (8 человек).
Интересен факт о награждении двух волостных управителей Акмолинского внешнего округа серебряной медалью на георгиевской ленте с надписью «За храбрость»: Джаныбека Байбекова в 1839 г. (Султангалиева, 2018б: 301), Атагая Куватова в 1840 г. (Султангалиева, 2018б: 299). Медаль на георгиевской ленте предназначалась для поощрения верности, храбрости и благоразумия во благо Российской империи. В 1838-1839 гг. на территории Акмолинского внешнего округа шли активные военные столкновения с султаном Кенесары Касымовым и его аулами.
 Процедура награждения медалями была аналогична процедуре по награждения чинами: составление и подача списков заслуживающим поощрения за отличную их преданность и усердие к пользам службы его императорского величества. Если в 1820-1840-е гг. для обоснования представления к награде было достаточно представить сведения о тех, кого Приказ признавал «заслуживающим особых награждений»: фамилия и имя, сколькими кибитками управляет, в чем проявил усердие, к какой награде представляется. Например, сведения из списка об отличившихся усердием и преданностью к российскому престолу султанам и старшинам Каркаралинского округа от 8 сентября 1831 г.: «1. Управляющий Кыргызовской волостью Батыр Букеев. В ведении его состоит 369 кибиток. Управляет волостью по выбору и с утверждения начальства с 8 апреля 1824 г. За примерное усердие и преданность к российскому правительству и ревностное исполнение распоряжений оного и сохранение тишины в управляемой волости удостаивается золотой медали на александровской ленте» (Жанаев, 2006: 39).
Теперь, в октябре 1859 г. и.д. военного губернатора Области сибирских казахов, подполковник А. Гутковский представил генерал-губернатору Западной Сибири Г.Х. Гасфорду «список волостным управителям и другим почетным ордынцам Области Сибирских киргизов, заслуживающим поощрения за отличную их преданность и усердие к пользам службы его императорского величества» и просил ходатайства о всемилостивейшем даровании им испрашиваемых им в списке наград.
Интересен ответ генерал- губернатора Г. Гасфорда от 21 октября 1859 г. на ходатайство А. Гутковского: «В числе киргизов (казахов – Т.Д.), представленных вашим высокоблагородием к награждению, заключаются незанимающие никаких должностей, сын старшего султана Кокчетавского округа Джакуп Валиханов, офицерский сын Иса Чорманов и почетный киргиз Тениз Ибрагимов. Не усматривая из вашего представления, занимали ли эти киргизы прежде какие-либо должности, какие именно и когда, каких они лет и какие оказали лично особенные услуги Правительству, я остановился ходатайствовать о награждении их: ибо, чтобы предоставить им награды, недостаточно одних заслуг отцов их, но необходимо чтобы они сами старались достигнуть общественных должностей и доказали на деле свое усердие и стремление принесть пользу службе» (ЦГА РК. Ф. 345. Оп.1. Д.686. Л.20-20 об.).
Очевидно, что в предыдущий период была практика поощрения некоторых султанов, биев и старшин в связи с их родственными связями (сыновья, братья) со Старшим султаном, Заседателями. Кроме того, в этот период, встречались случаи, когда по наследству носили медаль: например, султану Булену Шанхаеву в январе 1832 г. пришло всемилостивейшее разрешение «носить золотую медаль с бриллиантами на голубой ленте и золотой перстень, кои пожалованы были покойному его отцу» (Жанаев, 2006: 105). Султан Булен Шанхаев был Старшим султаном Аягузского внешнего округа с августа 1845- до лета 1856 гг. Кроме султана Булена Шанхаева, разрешение носить золотую медаль на аннинской ленте после смерти отца султана Сыздыка Аблайханова получил султан Нурмухамет Сыздыков (ИАОО. Ф.3. Оп.12. Л. 17683. Л.98.), Старший султан Уч-Булакского округа в 1833-1839 гг. В Каркаралинском внешнем округе султан Юлда Чингисов имел разрешение на медаль на аннинской ленте, пожалованную его отцу, хану Чингису Букееву (ИАОО. Ф.3. Оп.12.Д. 17673. Л.184.). Сведения о султанах, получивших разрешение на ношение медали своего покойного отца, были приведены в списке от начальника штаба отдельного сибирского корпуса для омского областного управления в 1833 г. Эта практика «по наследству носить медаль отца», как использование «символического капитала» для демонстрации сообществу, действовала в первой половине XIX века, в период продвижения империи по территории степи сибирского ведомства.
Другим примером обращения к «символическому капиталу» - заслугам покойного отца является для испрашивания награды было ходатайство султана Чутай Бахтыгиреева в Оренбургскую пограничную комиссию 18 июня 1845 г. Он обратился к генерал-майору Ладыженскому, председателю Оренбургской пограничной комиссии: «отец мой султан Бахтыгирей Бабаков, кочуя между киргизцами Средней орды, начальствовал над ними, разбирал все междоусобные претензии, в покорности к е. импер. властям. Исполнял душою и телом все поручения начальства, в 1800 году помер. После этого, в 1802 году бывший оренбургский военный губернатор Бахметев дал мне предписание с тем, чтобы я управлял над киргизами Балтакирейского и кучебекирейского родов. (ЦГА РК. Ф.4. Оп.1. Д.2337. Л.1.) Был с 1835-1841 правителем «Восточной части Орды». В журнальном постановлении от 20 июля 1845 года: «дать знать султану Чутаю Бахтыгирееву: во-1х) что из уважения к долговременной службе, Пограничная комиссия не может сделать ныне никакого распоряжения о награждении за ту службу, что на основании закона награда за службу получают только те, которые действительно состоят в оной. А не находящихся в отставке, признать возможным наградить его только похвальными листами, освобождение от платежа кибиточного сбора так же не может сделать потому, что сбор сей установлен по высочайшей воле» (ЦГА РК. Ф.4. Оп.1. Д.2337. Л.5-6.)
Интересно мнение Ф.М. Лазаревского, в середине XIX века, в 1845-1854 гг. служил в Оренбургской пограничной комиссии (Жанаев, 2013: 171-172). В своей записке «О состоянии Западной части Киргизской орды и Уральской линии. 1852 г.» он сообщил свои наблюдения: «Бий – тот же киргиз; он, прежде всего, самолюбив, тщеславен, честолюбив и строгий почитатель народных обычаев. Умное внимание к нему русского начальства, приличные подарки, награды (выделено нами - Т.Д.) – и девять из десяти биев, блюстителей старого порядка дел и родных обычаев, станут горячо действовать в видах пограничного начальства. Но выдвинуть разом бия и заставить ему повиноваться род, при настоящем порядке дел в степи, значило бы вооружить против бия множество самолюбий других биев, дать пищу интриге, ябеде, доносам. Простой, но умный пастух, сразу он не уразумеет своих обязанностей, не совладает с поручениями, которые ему могут быть даны, не совладает и с бродячей толпою родичей. Для выполнения сказанной меры должна быть, так сказать, переходная ступень; она может состоять в следующем: киргизы давно привыкли повиноваться султанам, особенно ежели султаны поставлены пограничным начальством; султаны ознакомились уже с порядком власти и научить быть ее исполнителями. На первый раз удобнее избрать управляющими султанов и в помощники каждому управляющему придать родового бия, которого пограничное начальство признает достойным подготовить к должности родоправителя. Но при назначении султана управляющим родом первым условием должно быть положено, чтобы он постоянно, летом и зимою, кочевал в управляемом им роде, ибо управление родом издали не может принести народу ожидаемой пользы.
Жалованья, по моему мнению, на первый раз им назначать не следует, но лучшим из них необходимо выдавать единовременные денежные награды (выделено нами здесь и далее – Т.Д.), это отличит усердного от неисполнительного и заставит последнего быть лучшим. Через несколько лет, пять-шесть, необходимо назначить жалованье.» (Лазаревский, 2013: 178-179). Далее, он сделал следующие выводы в своей официальной записке: «Для облагорожения должностей дистаночных и местных киргизских начальников, для того чтоб при первом занятии ими тех должностей дать им очевидные преимущества пред другими и в особенности для внушения козакам, от которых, кстати сказать, местные начальники иногда терпят и побои, дозволить дистаночным начальникам, во время прохождения своей должности, пользоваться чином зауряд-сотника, а местным начальникам – зауряд-хорунжего. Через 8 лет безукоризненной и беспорочной службы первый получает чин хорунжего, второй через 15 лет такой же службы – чин хорунжего. Впрочем, отличными заслугами они и прежде этого срока имеют право на получение тех чинов. Данные им при назначении в должности чины зауряд снимаются, ежели до пожалования в чин они будут удалены от должности. Управляющих степными родами за 12 лет безукоризненной беспорочной службы можно награждать золотыми медалями; начальников отделений за столько же лет такой же службы – серебряными медалями. Впрочем, те и другие и прежде означенного срока имеют право на награды, ежели отличными качествами того достойны будут (Лазаревский, 2013:205). Очевидно, что практики использования чина на время службы с целью поощрения служебного рвения и награждения соответствующими их статусу в структуре местного управления золотыми или серебряными медалями аналогичны действовавшим правилам и на территории Области сибирских казахов (Средний жуз).
Об истинном отношении казахов к полученным знакам отличия, к должности можно прочитать в дневнике А. Янушкевича, записанного им в 1846 г., в период его участия в экспедиции пограничного начальника сибирских казахов Н.Ф. Вишневского в Семиречье в связи с присоединением Старшего жуза к Российской империи. Так, им было сделано следующее замечание: «Несколько часов тому назад я был свидетелем выборов старшего султана Аягузского округа. После кратких совещаний султанов и ел билеуши, проходивших под открытым небом в присутствии огромного множества людей, им стал тихий и бедный султан Булень. Кандидатом или заместителем, словно для того, чтобы слабая тростинка могла опереться на несгибаемый дуб, выбрали уже известного тебе султана Барака. Киргизы, верные обычаям предков, соблюдавшимся некогда при выборах своего земляка ханом, в мгновение ока разодрали меж собой на память скромный халат нового президента волости, почетную утрату которого сразу же возместил пограничный начальник, пожаловав ему от имени правительства пунцовый халат, богато вышитый золотом. Но мне кажется, что ничто так не осчастливило и не польстило больше его гордости, не подняло в собственных глазах и глазах сородичей, как громогласный залп, которым в честь его триумфа грянули орудия аягузской крепости. (Янушкевич, 2006: 123). Еще более конкретную, отражающую истинное отношение к наградам империи характеристику, как формальное подтверждение для получения определенного покровительства или содействия от пограничного управления в свою пользу, можно прочитать в следующей его записи: 2 июля.
Прибыл султан Али (Старший жуз). 3 июля. Приготовления к приему Али. Виктор – церемониймейстер. Кийсык (старшина Кийсык Тезеков – Старший султан Кокбектинского внешнего округа в 1844-1852 гг. – пояснение Т.Д.) говорит, что не надел медали, потому что киргизы смеются над кавалерами медалей, и он надевает ее лишь тогда, как идет к русским.» (Янушкевич, 2006: 170). Кокбектинский внешний округ был открыт сравнительно недавно, в 1844 г., и находился в пограничной зоне, власть империи еще не имела полного авторитета среди подведомственного ему казахского населения. Габитус старшины Кийсыка Тезекова, занимавшего должность Старшего султана, отражает определенную двойственность его положения: с одной стороны, основанием для занятия должности в глазах империи было наличие имперских наград (чины - поручик (1833), штабс-капитан (1843), Золотая медаль на аннинской ленте (1822)), с другой стороны, должность эта по Уставу 1822 г. предназначалась только для султанов.
Вместе с А. Янушкевичем в этой экспедиции участвовал В. Ивашкевич, чиновник по особым поручениям Пограничного управления сибирских казахов. Янушкевич на страницах своего Дневника путешествия рассказал об одном случае из практики Виктора Ивашкевича, в бытность его пребывания в Оренбургской степи, на территории Младшего жуза: «когда Виктор, будучи еще солдатом, скитался по оренбургской степи, был у него друг киргиз из чиклинского рода, по имени Исаи Райюдилов, когда-то бывший богатым и выполнявший обязанности караванбаши, потом получивший от правительства чин сотника и медаль. Он, видя, что Виктор в Оренбурге носит солдатскую шинель, а в степи наряжается, как другие офицеры и чиновники, не мог понять, какой у него чин, и как-то раз спросил об этом. Виктор ему искренне признался, что он солдат. «Значит, я старше тебя чином?», - спрашивает киргиз. – Старше». – «Почему же тебе дают поручения, и важные, а мне – нет?» – «Потому что ты глупый, а у меня винтиков в голове больше, чем у тебя». – «Если так, то купи у меня чин и медаль. Как другу чин отдам за кобылу, а медаль – за пять коней.» (Янушкевич, 2006: 218). Символическое значение чина (в виде наличия форменного военного мундира), как отражение властных полномочий, использовалось солдатом В.Ивашкевичем при выездах в степь. Предложение же И. Райюдилова прозвучало, как осознание того, что даже при наличии более высокого обер-офицерского чина сотника, чем солдатское звание В. Ивашкевича, но без определенной административной должности в системе местной власти, он не востребован и не может использовать потенциал награды, поэтому можно извлечь выгоду через продажу чина и медали.
Характеристику политике одаривания и награждения дал и А.К. Гейнс, назначенный в 1865 г. состоять при главном управлении генерального штаба для особых поручений и учёных занятий. Он был включен в состав Степной комиссии по подготовке проекта административных реформ 1867-1868 гг. В своем очерке «Киргиз-кайсаки Зауральской степи» им была дана следующая оценка: «…вследствие общего взгляда на степь, издавна уже стали прикармливать киргизов подарками и наградами. В большей части случаев милости сыпались на лиц, производивших прежде беспорядки, а потом смирившихся. Ценность подарков и важных наград соразмерялась обыкновенно с количеством враждебности к России и размером разбойничьей репутации. В сущности, эти милости были полезны только лично султанам-правителям, доставляя им возможность удобнее балансировать между правительством и народом. Генерал Катенин в одну поездку в степь роздал подарков на 10.000 руб.сер. Чтобы удобнее понять это обстоятельство, следует припомнить, что, когда явился к нему с повинною головою убийца султана-правителя Араслана Джантюрина, Исет Кутебаров, генерал Катенин оделся для его встречи в полную форму» (Гейнс, 1897: 133). Речь идет о середине XIX века, встреча состоялась в 1858 г., в следующем 1859 году Есет в составе делегации посетил Санкт-Петербург, был представлен императору Александру II, в 1861 г. был назначен управляющим отделения кабак рода шеекты (Жанаев, 2006: 576). Политика раздачи наград постепенно менялась в сторону политики поощрения за добросовестное исполнение служебных обязанностей.
К концу XIX века казахи уже использовали наличие награды в виде медали, как дополнительную характеристику своего статуса и значения для империи, что демонстрировало изменения и в габитусе казахских должностных лиц. Так, в прошении от бывшего волостного Туз-Тюбинской волости Рысмухамеда Гайсина господину военному губернатору Тургайской области от 1 марта 1890 г., содержащем жалобу на действия илецкого уездного начальника, который не допустил Рысмухамеда Гайсина «баллотироваться в волостные управители», было сказано следующее: «…куда я и явился с серебряной медалью на груди, где г. Краснокутский допрашивал меня о мечетях, построенных частными лицами. И при этом при публике оскорбляя меня неприличными словами, приказал два часа стоять на ногах вроде наказа, за что, именно, не известно» (Султангалиева , 2018а: 132). В следующем документе, в прошении бывшего волостного управителя Атбасарской волости Атбасарского уезда Акмолинской области Беркинбая Чорманова от 1 июля 1891 г. им для подтверждения своего статуса приводились аргументы о служебной деятельности и полученных наградах за исполнение официальных обязанностей: « в среде киргизских обществ я пользуюсь почетным положением, и по выбору общества …служил на должности волостного управителя три трехлетия; в течение 9-ти лет за усердную службу мою удостоился» наград – почетный кафтан 3-го разряда (1871) серебряные часы (1873), серебряную чашку, почетный кафтан 2-го разряда (1880). Ныне я приехал в г.Омск в числе депутатов, чтобы представиться цесаревичу Николаю Александровичу – чтобы иметь отличие от прочих киргизов при моих заслугах, я осмеливаюсь покорнейше просить ваше превосходительство разрешить мне носить шашку по образцу, какого разрешено носить Мейраму Джанайдарову» (Султангалиева, 2018а: 135.).
К концу XIX века изменились полномочия и инструменты имперской администрации Степного края по применению политики поощрения местного населения. Степной генерал-губернатор утратил «право награждать по личному усмотрению» (ЦГА РК. Ф. 64.Оп.2. Д.10. Л. 120.), после образования Степного генерал-губернаторство в 1882 г. В марте 1883 г. генерал-губернатор края, генерал-лейтенант Г. Колпаковский обратился с ходатайством о том, что «по исключительному положению вверенного ему края необходимо безотлагательно поощрять наградами тех из местных жителей, которые будут особенно отличаться своею преданностью Русскому правительству», так как, по его мнению «имеет существенное значение, как потому, что местное население высоко ценит подобного рода отличия, при чем право награждать имеет значение могучего в нравственном смысле средства к поощрению лишь тогда, когда право это в непосредственном распоряжении лица, облеченного по высочайшей воле главною властью в крае, так и вследствие того, что туземное население Семиречья, за пятнадцать лет подчинения своего Туркестанскому генерал-губернатору, привыкло к власти его награждать туземцев по личному его усмотрению» (ЦГА РК. Ф.64. Оп.2. Д.10. Л.120 об.). В ответ на это ходатайство министерство внутренних дел в своей справке дало такой ответ: «… по мнению министерства удовлетворение помянутого ходатайства едва ли было бы желательно и целесообразно. …кроме того, нельзя не остановиться на приведенном генерал-лейтенантом Колпаковским соображении, что местные жители высоко ценят подобного рода отличия, взгляд в этом отношении туземцев еще более убеждает в необходимости сохранить в степном генерал-губернаторстве общий порядок награждения, так как хотя в иных случаях немедленное награждение и может быть желательным, но нет сомнения, что награды, исходящие от высочайшей власти всегда будут иметь в глазах их гораздо более высокое  нравственное значение и способствовать обаянию высочайшего имени, что представляется несравненно более важным.»( ЦГА РК. Ф.64. Оп.2. Д.10. Л.122-122 об.). Право награждать медалями осталось за министерством и императором, в компетенции генерал-губернатора края сохранилось право награждать кафтанами, подарками и денежными выплатами. Например, приказом от 6 января 1885 г. № 3 «В воздаяние усердной службы и разных отличий, засвидетельствованных г. губернаторами вверенного мне края, нижепоименованные лица награждаются следующими наградами: кафтанами I разряда – 1 (кандидат по управителю волости); II разряда – 7 человек (3 волостных управителя, 1- и.д. волостного управителя, 2 бия, 1 рассыльный); III разряда – 50 человек (11 волостных управителей, 4 кандидата по управителю, 10 биев, 13 старшин, 12 казахов); подарками – 7 человек (2 переводчика уездного управления, 1 заведывающий Семипалатинско-Сергиопольским трактом отставной чиновник; 2 бия, 1 аульный старшина, 1 почетный казах); похвальными листами – 7 человек (1 волостной управитель, 4 аульных старшины, два почтаря,); 1 дунганский десятник – 10-тью рублями» (ЦГА РК. Ф. 64. Оп.1. Д. 156. Л.63-65.). Самый востребованный ценный подарок в данном списке наград – это серебряный подстаканник с ложкою – 3 штуки, серебряный стакан – 3 штуки, сабля на золотой портупее – 1). (ЦГА РК. Ф. 64. Оп.1. Д. 156. Л.64 об.). Для обоснования представления к награде были использованы следующие формулировки: в документе за 1884 г. «за усердие, исполнительность и честное отношение к своим обязанностям», «за умиротворение киргиз, враждовавших несколько лет», «за оказание содействия по делу об ограблении», «за усердную и ревностную 12-летнюю службу в должности волостного управителя», «за хорошее поведение и усердное исполнение своих обязанностей» (ЦГА РК. Ф. 64. Оп.1. Д. 156. Л.30-31.), в документе за 1912 г. – «за безнедоимочное и усердное взыскание с населения подати и земского сбора, а также за аккуратное и точное выполнение возлагаемых служебных обязанностей», «за усердие, добросовестное и аккуратное исполнение служебных обязанностей в течение 24 лет службы народным судьей» (ЦГА РК. Ф. 64. Оп.1. Д. 169. Л. 148, 150.). Несмотря на то, что разница по времени между двумя документами составила примерно 28 лет, сохраняется тоже лексическое содержание обоснования награждения. Кроме того, в основном, речь шла об усердном отношении к службе, в формулярах нет повторения в тексте обоснования, указаны определенные нюансы качества и длительности исполняемых обязанностей.
Процедура исходатайствования наград для чиновников и служащих Степного генерал-губернаторства осуществлялась в соответствии с иерархией структур управления и подавалось на основании рапортов уездных начальников от военных губернаторов областей в канцелярию степного генерал-губернатора, где осуществлялась проверка на полноту сведений о кандидатах в наградном формуляре, с целью определения статуса и степени награды в зависимости от имеющихся прежних и представления аттестации по службе, затем далее направлялась в министерство. В случае выявления неполноты сведений (нет указания о том, когда и какая именно была получена награда), или слишком большого количества испрашиваемых наград, представлениям могли не дать дальнейшего хода, так как «по духу закона, высочайшие награды следует испрашивать с крайней осмотрительностью» (ЦГА РК. Ф. 64. Оп.1 Д.311. Л.17.). К отклонению подлежали те документы и сведения, в которых могли усмотреть, что «выдающихся аттестаций по спискам не замечается, при том удостаиваемые к наградам должностные лица, за ничтожными исключениями, служат не долго» (ЦГА РК. Ф. 64. Оп.1 Д.311.Л.17.). Так, например, в докладе канцелярии степного генерал губернатора от 20 декабря 1885 г. приведены следующие основания отказа в испрашиваемой награде: «В виду того, что представление киргиза Семипалатинского уезда Юсупа Кунакбаева к награде медалью противоречило бы ст. 812-й Учреждения орденов и знаков отличия, изд. 1876 г., которая гласит: «Денежные пожертвования и уступки по подрядам не дают права на награждение медалями, так же, как и другими знаками отличия», 2-е же примечание к 815 ст. того учрежд., на которое ссылается генерал-майор Цеклинский, применимо только к лицам, оказавшим военному ведомству услуги «по специальной части, выходящие из ряда обыкновенных», Канцелярия, чтобы не оставить без поощрения Кунакбаева, как аккуратного поставщика семипалатинскому гарнизону мяса в течение более 20-ти лет поместила его в число лиц, которым предположено наградить почетными халатами» (ЦГА РК. Ф. 64. Оп.1 Д.311.Л.18.). В конце XIX – начале ХХ в. в составе награждаемых лиц значительное место занимали волостные управители, аульные старшины, затем народные судьи (бии), почтари, рассыльные, и реже почетные казахи. Все кандидатуры рассматривались на общих основаниях, в соответствии с действующими положениями.
Заключение. Осуществление политики поощрения с целью привлечения представителей казахской знати на службу империи в начале XIX в. имело свои результаты уже к последней четверти XIX – началу ХХ вв. и выражалось в том, что казахи стали использовать получаемые награды и чины как «символический капитал» для утверждения своего положения в иерархии власти и влияния на местном уровне. Очевидна и динамика изменений видов наград, предназначенных для разных социальных групп казахского населения, как следствие распространения сословного деления Российской империи в крае.
Наличие наград от империи стало дополнительным маркером в повседневной жизни казахских должностных лиц для обозначения своего места в традиционном казахском кочевом обществе, в котором также происходили трансформационные процессы под влиянием политических норм Российской империи и распространения капиталистических отношений.
Благодарности. Статья подготовлена по проекту «Трансформация социальной организации Казахской степи: стратификация и статусная динамика (вторая половина XVIII – 20-е годы XX вв.)» (грант МОН РК - АР 05130813), научный руководитель, д.и.н., профессор Султангалиева Г.С.

Список литературы и источников:
Бойко, 2006 - Бойко В.Н. Российская государственная служба. Национальные и исторические особенности ее возникновения и развития. – Хабаровск, 2006. – 143 с.
Гейнс, 1897 - Гейнс А.К. Киргиз-кайсаки Зауральской степи. //Собрание литературных трудов Гейнса А.К. – Санкт-Петербург: Типография М.М. Стасюлевича, 1897. – Т.1. – 590 с.
Далаева. 2019а - Далаева Т.Т. «Награждаю их серебряными печатями …» // «Отан тарихы». – 2019. – № 2. – C. 103- 115.
Далаева, 2019б - Далаева Т.Т. От пожалования к производству: механизм получения военного чина казахами в Российской империи (перв. пол. XIX в.) // Электронный научный журнал «edu.e-history.kz» № 3(19)2019. – [Электронный ресурс] – URL: http://edu.e-history.kz/ru/publications/view/1255 (дата обращения: 03.08.2020.)
Дегтярев, 2015 - Дегтярев С.И. Общественное и государственное значение чинов по Табели о рангах в Российской империи в конце ХVIII – первой половине ХІХ вв. // Bylye Gody. – 2015. – Vol. 38. Is. 4. – pp. 865-875.
Дегтярев, 2016 - Дегтярев С.И. Чины как инструмент национально-унификационной политики Российской империи на землях Левобережной Украины, Кавказа, Бессарабии (конец ХVIII -первая половина ХIХ в.) // Русин. 2016. – № 1(43). – С. 177-195.
Егорова, 2018 - Егорова В.П. Политика «ласкания» в российско-дагестанских отношениях XVII-XIX веков // Манускрипт. Тамбов: Грамота, 2018. № 5(91) C. 18-24. – [Электронный ресурс] – URL: https://doi.org/10.30853/manuscript.2018-5.4 (дата обращения 03.08.2020.)
Жалсанова, 2010 - Жалсанова Б.Ц. Система поощрений должностных лиц в органах местного самоуправления бурят в XIX в. // Власть. – 2010. – № 10. – С. 119 -121.
Жанаев, 2006 - Жанаев Б.Т. О почетнейших и влиятельнейших ордынцах: алфавитные, именные, формулярные и послужные списки. 12 ноября 1827 г. – 9 августа 1917 г. Т. VIII. Ч. 1. / Сост., предисловие, комментарии и указатели Б.Т. Жанаева. – Алматы: Дайк-Пресс, 2006. – 716 с.
Жанаев, 2013 - Жанаев Б.Т. «Совместная степная жизнь моя с киргизами особенно сблизила меня с ними». Записка иновника Оренбургской пограничной комиссии Ф.М. Лазаревского // История Казахстана в документах и материалах: Альманах. Вып. 3. – Караганда: ПК «Экожан», 2013. – С. 496, 170 -173.
Лазаревский, 2013 – Лазаревский Ф.М. О состоянии Западной части Киргизской орды и Уральской линии. 1852 г. // История Казахстана в документах и материалах: Альманах. Вып. 3. – Караганда: ПК «Экожан», 2013. – 496 с. С. 174-206.
Сафронова, 2019 - Сафронова Ю. А. Милость «вне установленного порядка»: стратегии просителей и ответ чиновника (на примере Министерства императорского двора. 1856-1861 гг.) // Философия. Журнал Высшей школы экономики. – 2019. – Т. III, № 2. – С. 158-188. – [Электронный ресурс] – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/milost-vne-ustanovlennogo-poryadka-strategii-prositeley-i-otvet-chinovnika-na-primere-ministerstva-imperatorskogo-dvora-1856-1861-gg  (дата обращения 03.08.2020.)
Султангалиева, 2009 - Султангалиева Г.С. Казахское чиновничество Оренбургского ведомства: формирование и направление деятельности (XIX в), Acta Slavica Japonica, Саппоро, 27, 2009. – С. 77-101.
Султангалиева, 2014 – Султангалиева Г.С. Казахские чиновники на службе Российской империи: сборник документов и материалов / отв. ред. Г.С. Султангалиева, сост. Г.С. Султангалиева, Т.Т. Далаева, С.К. Удербаева. – Алматы: Қазақ университеті, 2014. – 418 с.
Султангалиева, 2015 - Султангалиева Г.С. Казахские чиновники Российской империи ХIХ в. Особенности восприятия власти // CahiersDuMondeRusse. – 56 Том, № 4. – Paris, 2015. – С. 651 – 680.
Султангалиева, 2018а – Султангалиева Г.С. Волости и волостные управители ХIX – начало ХХ в.в. Сборник документов и материалов. Алматы, 2018. отв. редактор: Султангалиева Г.С., составители: Султангалиева Г.С., Далаева Т.Т., Удербаева С.К., Маликов Б. - Алматы: «Қазақ университеті», 2018. – 298 c.
Султангалиева, 2018б – Султангалиева Г.С. Институт волостных в системе управления Казахской степью XIX – начало ХХ вв. Монография в документах. Часть 2. отв. редактор: Султангалиева Г.С., составители: Султангалиева Г.С., Далаева Т.Т., Маликов Б., Тулешова У. – Алматы: «Қазақ университеті», 2018. – 396 с.
Хазин, 2008 - Хазин А. Л. «Становление наградной системы России в конце XVII-XVIII вв.» автореф. канд дис. ист.н., М., 2008. – [Электронный ресурс] – URL: https://www.dissercat.com/content/stanovlenie-nagradnoi-sistemy-rossii-v-kontse-xvii-xviii-vv-0 (дата обращения 03.08.2019.)
Чегарнова, 2016 - Чегарнова В.Н. Своевременное поощрение государственных служащих: удовлетворение амбиций или повышение авторитета власти? (На примере награждения кавказских чиновников XIX века) // Социально-гуманитарные знания. – 2016. – с. 60-69. – [Электронный ресурс] – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/svoevremennoe-pooschrenie-gosudarstvennyh-sluzhaschih-udovletvorenie-ambitsiy-ili-povyshenie-avtoriteta-vlasti-na-primere (дата обращения 29.08.2020.).
Янушкевич, 2006 - Янушкевич А. Дневники и письма из путешествия по казахским степям (библиотека казахской этнографии, 29 том). – Павлодар: ТОО НПФ, «ЭКО», 2006. – 390 с.

References:

Boyko, 2006 - Boyko V.N. Rossiyskaya gosudarstvennaya sluzhba. Natsional'nyye i istoricheskiye osobennosti yeye vozniknoveniya i razvitiya [Russian public service. National and historical features of its origin and development] – Khabarovsk, 2006. – 143 p. [in Russian].
Geyns, 1897 - Geyns A.K. Kirgiz-kaysaki Zaural'skoy stepi [Kirghiz-kaisaks of the Trans-Ural steppe] //Sobraniye literaturnykh trudov Geynsa A.K. [Collection of literary works of A.K. Geyns]. - Sankt-Peterburg: Printing house of M.M. Stasyulevich, 1897. – T.1. – 590 p. [in Russian].
Dalayeva. 2019а - Dalayeva T.T. «Nagrazhdayu ikh serebryanymi pechatyami …» ["I reward them with silver seals ..."] // "Otan tarikhi". – 2019. – No. 2. – P. 103-115. [in Russian].
Dalayeva, 2019b - Dalayeva T.T. Ot pozhalovaniya k proizvodstvu: mekhanizm polucheniya voyennogo china kazakhami v Rossiyskoy imperii (perv. pol. XIX v.) [From award to production: the mechanism for obtaining a military rank by Kazakhs in the Russian Empire (first half of the 19th century)] // Electronic scientific journal "edu.e-history.kz" No. 3 (19) 2019. – [Electron resource] – URL: http: // edu.e-history.kz/ru/publications/view/1255 (date accessed: 03/08/2020.) [in Russian].
Degtyarev, 2015 – Degtyarev S.I. Obshchestvennoye i gosudarstvennoye znacheniye chinov po Tabeli o rangakh v Rossiyskoy imperii v kontse XVIII – pervoy polovine XIX vv [Public and state significance of ranks according to the Table of Ranks in the Russian Empire at the end of the 18th - first half of the 19th centuries.] // BylyeGody. – 2015. – Vol. 38. Is. 4. – pp. 865-875. [in Russian].
Degtyarev, 2016 - Degtyarev S.I. Chiny kak instrument natsional'no-unifikatsionnoy politiki Rossiyskoy imperii na zemlyakh Levoberezhnoy Ukrainy, Kavkaza, Bessarabii (konets XVIII -pervaya polovina XIX v.) [Ranks as an instrument of the national unification policy of the Russian Empire on the lands of the Left-Bank Ukraine, the Caucasus, Bessarabia (late 18th - first half of the 19th century)] // Rusin. 2016. – No. 1 (43). – 177-195 pp. [in Russian].
Yegorova, 2018 - Yegorova V.P. Politika «laskaniya» v rossiysko-dagestanskikh otnosheniyakh XVII-XIX vekov [The policy of "caressing" in Russian-Dagestan relations of the 17th-19th centuries] // Manuscript. – Tambov: Diploma, 2018. – No. 5 (91) – 18-24 pp. – [Electron resource] – URL: https://doi.org/10.30853/manuscript.2018-5.4 (date of access: 03/08/2020.) [in Russian].
Zhalsanov, 2010 - Zhalsanova B.Ts. Sistema pooshchreniy dolzhnostnykh lits v organakh mestnogo samoupravleniya buryat v XIX v. [The system of incentives for officials in local self-government bodies of the Buryats in the 19th century.] // Power. – 2010. – No. 10. – 119 -121 pp. [in Russian].
Zhanayev, 2006 – Zhanayev B.T. O pochetneyshikh i vliyatel'neyshikh ordyntsakh: alfavitnyye, imennyye, formulyarnyye i posluzhnyye spiski. 12 noyabrya 1827 g.- 9 avgusta 1917 g. [About the most honorable and influential Horde people: alphabetical, nominal, formal and service records. – November 12, 1827. – August 9, 1917 ] – T. VIII. Part 1. / Compiled, preface, comments and indexes by B.T. Zhanaev. – Almaty: Daik-Press, 2006. – 716 p. [in Russian].
Zhanayev, 2013 – Zhanayev B.T. "My joint steppe life with the Kyrgyz brought me closer to them." Note of the innovator of the Orenburg border commission F.M. Lazarevsky // History of Kazakhstan in documents and materials: Almanac. Issue 3. – Karaganda: PK "Ecojan", 2013. – 496 p. – 170 -173 pp. [in Russian].
Lazarevsky, 2013 - Lazarevsky F.M. O sostoyanii Zapadnoy chasti Kirgizskoy ordy i Ural'skoy linii. 1852 g. [On the state of the Western part of the Kyrgyz Horde and the Ural line. 1852] // History of Kazakhstan in documents and materials: Almanac. Issue 3. – Karaganda: PK "Ecojan", 2013. – 496 p. – 174-206 pp. [in Russian].
Safronova, 2019 - Safronova Y. A. Milost' «vne ustanovlennogo poryadka»: strategii prositeley i otvet chinovnika (na primere Ministerstva imperatorskogo dvora. 1856-1861 gg.) [Grace “out of order”: strategies of petitioners and the response of an official (on the example of the Ministry of the Imperial Court. 1856-1861)] // Philosophy. Journal of the Higher School of Economics. – 2019. – T. III, No. 2. – P. 158-188. – [Electron resource] – URL: https: //cyberleninka.ru/article/n/milost-vne-ustanovlennogo-poryadka-strategii-prositeley-i-otvet-chinovnika-na-primere-ministerstva-imperatorskogo-dvora-1856-1861-gg (date of access: 08/03/2020.) [in Russian].
Sultangalieva, 2009 - Sultangalieva G.S. Kazakhskoye chinovnichestvo Orenburgskogo vedomstva: formirovaniye i napravleniye deyatel'nosti (XIX v) [Kazakh bureaucracy of the Orenburg department: formation and direction of activity (XIX century)] // Acta Slavica Japonica, Sapporo, 27, 2009. – 77-101 pp. [in Russian].
Sultangalieva, 2014 - Sultangalieva G.S. Kazakhskiye chinovniki na sluzhbe Rossiyskoy imperii [Kazakh officials in the service of the Russian Empire: a collection of documents and materials] / otv. ed. G.S. Sultangalieva, comp. G.S. Sultangalieva, T.T. Dalayeva, S.K. Uderbaeva. – Almaty: Kazakh University, 2014. – 418 p. [in Russian].
Sultangalieva, 2015 - Sultangalieva G.S. Kazakhskiye chinovniki Rossiyskoy imperii XIX v. Osobennosti vospriyatiya vlasti [Kazakh officials of the Russian Empire of the 19th century Features of the Perception of Power] // CahiersDuMondeRusse. 56 Volume, No. 4. – Paris, 2015. – 651 – 680 pp. [in Russian].
Sultangalieva, 2018а - Sultangalieva G.S. Volosti i volostnyye upraviteli XIX – nachalo XX v.v. [Volosts and volost rulers of the 19th - early 20th century] Collection of documents and materials. Almaty, 2018. editor: Sultangalieva G.S., compilers: Sultangalieva G.S., Dalayeva T.T., Uderbaeva S.K., Malikov B. – Almaty: "Kazakh University", 2018. – 298 p. [in Russian].
Sultangalieva, 2018b - Sultangalieva G.S. Institut volostnykh v sisteme upravleniya Kazakhskoy step'yu XIX – nachalo XX vv. [The institute of volosts in the management system of the Kazakh steppe XIX - early XX centuries] Monograph in documents. Part 2. otv. editor: Sultangalieva G.S., compilers: Sultangalieva G.S., Dalayeva T.T., Malikov B., Tuleshova U. – Almaty: "Kazakh University", 2018. – 396 p. [in Russian].
Khazin, 2008 - Khazin A. L. «Stanovleniye nagradnoy sistemy Rossii v kontse XVII-XVIII vv.» ["Formation of the award system in Russia at the end of the XVII-XVIII centuries".] author. candidate dis. History, Moscow, 2008. – [Electron resource] – URL: https: //www.dissercat.com/content/stanovlenie-nagradnoi-sistemy-rossii-v-kontse-xvii-xviii-vv-0 (date of access 03.08. 2019.) [in Russian].
Chegarnova, 2016 - Chegarnova V.N. Svoyevremennoye pooshchreniye gosudarstvennykh sluzhashchikh: udovletvoreniye ambitsiy ili povysheniye avtoriteta vlasti? (Na primere nagrazhdeniya kavkazskikh chinovnikov XIX veka) [Timely encouragement of civil servants: satisfying ambitions or increasing the authority of the authorities? (On the example of awarding Caucasian officials of the 19th century)] // Social and humanitarian knowledge. – 2016. – p. 60-69. – [Electron resource] – URL: https: //cyberleninka.ru/article/n/svoevremennoe-pooschrenie-gosudarstvennyh-sluzhaschih-udovletvorenie-ambitsiy-ili-povyshenie-avtoriteta-vlasti-na-primere (date of access 08/29/2020.). [in Russian].
Yanushkevich, 2006 - Yanushkevich A. Dnevniki i pis'ma iz puteshestviya po kazakhskim stepyam [Diaries and letters from a journey across the Kazakh steppes] (library of Kazakh ethnography, volume 29). – Pavlodar: NPF LLP, "EKO", 2006. – 390 p. [in Russian].

ҒТАМР 03.20

РЕСЕЙ ИМПЕРИЯСЫНДАҒЫ ҚАЗАҚ ШЕНЕУНІКТЕРІНІҢ КҮНДЕЛІКТІ ӨМІРІНДЕГІ МАРАПАТТАРЫ (XIX – ХХ ғасырдың басы)

Т.Т. Далаева¹

¹Тарих ғылымдарының кандидаты, доцент. Абай атындағы ҚазҰПУ. Қазақстан, Алматы қ. E-mail: tenliktd@mail.ru

Аңдатпа. Мақалада жергілікті басқару жүйесінде ресми міндеттерді атқарған қазақ шенеуніктеріне, олардың ауылдары мен болыстарында ықпалы болған беделді қазақтар үшін Ресей империясының ХІХ – ХХ ғасырдың басындағы марапаттарының маңыздылығын зерттеу қарастырылған. Қазақ халқының және әсіресе қазақстандық шенеуніктердің алынған марапаттарға деген қатынасына сипаттама беріліп, назар аударылады. Мақалада ХІХ - ХХ ғасырдың басындағы Дала өлкесіндегі марапаттау тәжірибесінің мысалдары келтірілген аймақтық бөлініс негізінде контекстік талдау арқылы империяның қазақтарға берген сыйлықтарының символдық мәні қарастырылады. Автор Ресей империясының аймақтағы таптық бөлінісінің таралуы нәтижесінде қазақ халқының әр түрлі әлеуметтік топтарына арналған марапаттар түрлерінің өзгеру динамикасын қадағалайды.

Түйін сөздер: марапат, медаль (алқа), символдық капитал, Дала өлке, қазақ шенеуніктері, XIX – ХХ ғасырдың басы.

IRSTI 03.20

AWARDS IN THE EVERYDAY LIFE OF KAZAKH OFFICIALS

IN THE RUSSIAN EMPIRE (XIX – EARLY XX CENTURIES)

T.T.Dalayeva¹

¹Candidate of Historical Sciences, Associate Professor. Abai Kazakh National Pedagogical University. Kazakhstan, Almaty. E-mail: tenliktd@mail.ru

Abstract. The article examines the study of the significance of the awards of the Russian Empire in the XIX – early XX centuries. both for Kazakh officials who performed official duties in the local government system, and for authoritative Kazakhs who had influence in their auls and volosts.

Attention will be paid to the characteristics of the attitude of the Kazakh population and the Kazakh officials themselves to the awards received. The article will examine the symbolic meaning of the empire's awards for the Kazakhs through contextual analysis in a regional context, using examples of awarding practices in the Steppe region in the 19th – early 20th centuries.

The author will trace the dynamics of changes in the types of awards intended for different social groups of the Kazakh population, as a result of the spread of the class division of the Russian Empire in the region.